Нина Александровна Малышева родилась в 1914 году в Орле. Она начала рисовать раньше, чем говорить. Сам город, в ту пору маленький, но не оставшийся в стороне от революционных веяний, воспитал ее художественный талант. Расположенный на берегу Оки городской сад с мраморными фигурами богинь, сиявшими на фоне густой зелени, приводил Нину в восторг. Статуи казались живыми… именно те детские впечатления Малышева стремилась сохранить на всю жизнь. Заезжие революционные агитаторы привозили пропагандистские плакаты с рисунками Маяковского – и девочка украдкой неловко «копировала» их.

Нина окончила семилетнюю школу и поступила в фабрично-заводское училище на специальность… токарь по металлу! А затем – в художественное училище имени 1905 года в Москве, где ее талант пестовали знаменитые советские педагоги. Огромное влияние на юную Нину оказали работы Дейнеки – мощные, нежные, теплые, подчеркнуто телесные.

Следующий период в жизни Нины Малышевой, как и многих других художниц, был посвящен педагогике. Когда началась война, Нина с маленькой дочерью оказались в эвакуации в Казахстане. Именно там она решила вернуться к занятиям искусством. В Самарканд был эвакуирован Московский институт прикладного и декоративного искусства, куда Нина отважилась подать заявление на факультет художественной керамики и сразу была зачислена на второй курс.

Одна из сквозных тем творчества Нины Малышевой – это культура и быт Средней Азии. Ремесла, танцы, бытовые зарисовки и тяжелый труд сборщиц хлопка нашли отражение в нежных фарфоровых скульптурах художницы. Недолгое, но яркое увлечение живописью и занятия под руководством Роберта Фалька научили ее работе с композицией, цветом и формой, поэтому скульптуры Малышевой выглядят как самоценные художественные произведения, а не бессмысленное «украшение быта».

Окончив обучение в 1947 году, художница была направлена на Дулевский фарфоровый завод, где раскрылся ее чистый, яркий, по-настоящему гуманистический талант.

Художницам и художникам по фарфору в то время надлежало отказаться от стереотипных, устоявшихся образов и искать нечто новое, созвучное советской действительности и вписывающееся в быт простого советского человека.

Идейное содержание, разумеется, должно было отвечать канонам социалистического реализма, а формы – допускать использование в массовом производстве. Именно в этих сложных условиях в советском декоративно-прикладном искусстве появилось немало по-настоящему самобытных авторов.

Нина Александровна создавала работы от начала и до конца, не доверяя образцы росписи другим художникам. Оригиналы работ Малышевой невозможно перепутать с поздними репликами – их гладкая белая поверхность словно наполнена светом.

Фарфоровые фигурки Малышевой чаще всего – мгновенные импрессионистские зарисовки. Ей удивительно хорошо удавались обыденные сценки – матери с детьми, прогуливающиеся по Арбату, трогательные влюбленные, мечтательные девочки и мальчики…

Она и сама считала свои работы не столько скульптурой, сколько натурными зарисовками.

Создавая обобщенные формы, Малышева заботилась и о деталях – так даже самые простые и растиражированные образы в ее исполнении приобретали индивидуальность, узнаваемость, душу.

По работам Нины Малышевой можно изучать костюм, прически и телесность советских людей как таковую. Цепкая наблюдательность, воспитываемая с детских лет, позволяла художнице моментально «считать» и передать при минимуме средств характеры портретируемых, их движения, порывистые или флегматичные, линии их тела и движение их мыслей.

Там, где материал не позволяет выразить чувства мимикой и взглядом портретируемого, значительную роль играет пластика тела.

Но даже при работе с таким не допускающим значительной детализации материалом, как фарфор на массовом производстве, Малышева передавала индивидуальные и этнические различия в чертах лиц, выявляя самое главное – оттого каждый ее персонаж наделен индивидуальностью.

Следует учитывать, что фарфор – капризный материал, и многие детали попросту теряются при обжиге, однако художница сумела выдержать баланс между стилизацией и точностью.

Она выступала против ярких цветов в фарфоровой скульптуре, объясняя это тем, что цветность должна быть адекватна размеру скульптуры, а аляповатые оттенки попросту «съедят» деликатную пластику форм. Малышева отдавала должное традиции русского фарфора, расписывая фигурки мелкими цветочками, что не всегда находило понимание у политически ангажированного начальства.

Праздники и тяжелый труд, радость новоселья и счастливое родительство, национальный колорит союзных республик – кажется, нет такой темы, которой не коснулась бы в своем творчестве Нина Александровна Малышева.

Не обошла Малышева вниманием и классический балет, и русскую литературу Золотого века.

Она участвовала в выставках по всему Советскому союзу и даже за его пределами. Работы Нины Малышевой можно встретить в Третьяковской галерее, Государственном музее керамики Кусково (Москва), Музее Государственного Дулевского фарфорового завода, Тверской областной картинной галерее, Омском областном музее изобразительных искусств им. М. А. Врубеля, Луганском областном художественном музее.

Самые знаменитые, узнаваемые работы Нины Малышевой, за которые готовы отдать немалые деньги поклонники советского фарфора - статуэтки «Маникюр» («Сплетницы»), «Телефонный разговор», «Заблудились», «Прогулка», «Песня дружбы», «Наши традиции», «Лезгинка», «Белорусский танец», «Танцующая узбечка», «Узбек с бубном», «Танцующие таджики», «Юная балерина», «Русская кадриль».