– Раздавай! — вскричал купец.

Материалы
Политика
- • Израиль
- • Украина
- • США
Жизнь
Окружающий мир
Культура
Редакция
- • Колонка редактора
- • Материалы за сегодня
- • Клуб читателей
- • Эксклюзив
- • Архив
- • Поиск
- • Контакты
- • Рассылка

[560]

Иерусалим

Москва

Нью-Йорк

Берлин

– Раздавай! — вскричал купец.

редактировать

Очерки, воспоминания | Сегодня | Читали: 16

Лицо его побагровело, глаза округлились, ноздри расширились, как у быка.

архив

– Но, позвольте, — спокойно отозвался его соперник, высокий щуплый мужчина с интеллигентной бородкой. — Вы ведь все уже проиграли, и вам решительно нечего поставить на кон. А играть не на интерес я, уж извините, не буду.
– Как бы не так, — прошипел купец, брызгая слюной. — У меня еще найдется, что поставить. Фекла, подь сюды!
Стоящая неподалеку красивая девушка побледнела, как полотно, и шагнула к столу. Купец ухватил Феклу за руку и посадил к себе на колени.
– Глядите–ка, сударь, — усмехнулся он, поправляя девушке волосы. — Правда ведь хороша? Какие глазки голубые, да какие зубки жемчужные! Ставите все выигранное у меня против нее? Ась?.
Его противник задумался, мрачно глядя на несчастную девушку, обмершую от страха. В лапищах купца она была похожа на пойманную птичку.
– Ставлю все, — сказал, наконец, интеллигент. — Играем..
Великого поэта Николая Алексеевича Некрасова называли "голосом и болью народа", но, при этом, регулярно обвиняли в моральной нечистоплотности. И обвинения эти имели под собой основание.
Так, печалясь о судьбе "спивающегося" народа Николай Алексеевич построил винокуренный завод и зарабатывал на нем немалые деньги. Сокрушаясь о падении нравов дворянства, Некрасов не гнушался организовать для своих друзей роскошную охоту на кабана или медведя. Поддерживая революционно–демократические устремления молодежи, Некрасов нередко искал благосклонности власть имущих.
Раздражение вызывало и пристрастие Некрасова к карточной игре, в полной мере унаследованное поэтом от своих предков. Правда, и прадед, и дед, и отец Николая Алексеевича были в картах неудачниками: проигрывали огромные суммы денег, деревни и тысячи душ крепостных. А вот поэту удалось переломить судьбу, и сделать карты источником постоянного и большого дохода.
Некрасов выработал собственную систему, позволявшую ему почти всегда быть в выигрыше. Поэт играл только в такие игры, где выигрыш зависел не только от удачи, но и от мастерства игрока. Играл преимущественно в Петербургском Английском клубе, где собирались самые богатые и влиятельные люди страны.
Для игроков, с которыми Некрасов садился за карточный стол, проигрыш даже большой суммы не был фатальным, для них карты были приятным времяпрепровождением. Николай Алексеевич смекнул, что такие люди играют рассеянно, и практически не имеют шансов против умелого, жадного до выигрыша и максимально сосредоточенного противника.
Сам Некрасов относился к игре со всей серьезностью, как к спорту. Накануне поездки в клуб, он сутки отсыпался, принимал ванну с прохладной водой, в которую добавлял рюмку рома "для бодрости".
Такой подход сделал Николая Алексеевича "карточным королем" Английского клуба. Конечно, не обходился он и без немалых проигрышей, однако, выигрыши с лихвой покрывали все неудачи: доход поэта от карт составлял не сотни, а миллионы, причем, не только рублей. Так, будущий министр финансов Российской империи Александр Абаза пополнил карман поэта на миллион франков. Большую сумму проиграл Николаю Алексеевичу царский любимец, генерал–адъютант Александр Адлерберг.
Карточные выигрыши позволили Некрасову создать солидный капитал, выкупить имение Грешнево, которое он нежно любил с детства, и которое было отобрано у него за долги деда.
Однако самым большим выигрышем Некрасова в карты стали не деньги. Однажды за карточным столом Николай Алексеевич схлестнулся с богатым провинциальным купцом, пришедшим в клуб в компании красивой девушки–содержанки. То была 23–летняя Феклуша Викторова. Купец взял ее из "ночного заведения", в котором бедная крестьянская девушка, дочь солдата, оказалась в возрасте 19 лет.
Сохранилось описание внешности Феклуши:
"Голубоглазая блондинка с очаровательным цветом лица, красиво очерченным ртом и жемчужными зубами".
48–летнему Некрасову оказалось достаточно одного лишь взгляда на Феклушу, чтобы влюбиться. Но голову Николай Алексеевич, к счастью, не потерял. Когда у купца закончились деньги, тот решил поставить на кон свою содержанку. И Некрасов с легкостью выиграл девушку. Раздосадованному негоцианту оставалось только удалиться.
Феклуша, не таясь, рассказала поэту о своей тяжелой и унизительной жизни. Николай Алексеевич проникся судьбой несчастной красавицы из народа и решил полностью изменить ее жизнь. Подобно Пигмалиону, создающему свою Галатею, Некрасов обучал солдатскую дочку письму, чтению и французскому языку. Чтобы девушка могла начать жизнь заново, он даже дал ей новое имя — Зинаида Николаевна, Зиночка.
Красавица жила в доме Некрасова, следила за хозяйством, разбирала бумаги поэта. Гости Николая Алексеевича были в восторге от ума, доброты и обаяния молодой хозяюшки.
Некрасов водил Зиночку в театры, в музеи, всячески о ней заботился и старался компенсировать девушке страшные годы ее юности. Зина платила поэту искренней преданностью и неподдельной, настоящей любовью. Некрасов был для нее всем, она боготворила своего благодетеля, обожала его стихи.
Зиночка, которую Николай Алексеевич считал своей законной женой, ничего от него не требовала, не высказывала ни малейшего недовольства тем, что параллельно Некрасов крутил романы с Авдотьей Панаевой и французской актрисой Селиной Лефрен.
В 1874 году у Некрасова обнаружили рак кишечника. Поэт, прекрасно понимавший, каково молодой женщине находиться рядом с умирающим, заявил Зинаиде, что отпускает ее:
"Ты еще на жизнь имеешь право...".
Но Зина заявила, что никогда не оставит поэта, и пройдет с ним весь путь до конца. Некрасов признавался, что он никогда не плакал так, как после этих слов любимой женщины.
Зина стала ангелом для измученного Некрасова. Оказалось, что только она может перевязывать поэта так, что боль его стихала. Много позднее Зинаида Николаевна вспоминала:
«Боже!.. Какие ни с чем не сравненные муки испытывал. Сиделка была при нём, студент–медик неотлучно дежурил, да не умели они перевязывать, не причиняя боли...».
Только любящие руки Зины облегчали мучения несчастного страдальца. Молодая женщина откликалась на каждую просьбу поэта, сидела с ним всю ночь, глядя на зажженную свечу.
Страдания заставили поэта по–новому взглянуть на свою жизнь. Спокойно проживая с Зинаидой в гражданском браке на протяжении семи лет, Некрасов вдруг захотел обвенчаться с любимой женщиной. В церковь больной поэт ехать никак не мог, но выход был найден.
Военное духовенство, узнав о желании знаменитого литератора, предоставило ему походную церковь–палатку. В ней, прямо на дому, и состоялось таинство: Николай Алексеевич и Зинаида Николаевна стали мужем и женой.
Увы, в законном браке дочь солдата прожила недолго: ровно через восемь месяцев, в декабре 1877 года, 56–летний Некрасов скончался.
Зинаида Николаевна, в отличие от той же актрисы Селины Лефрен, написавшей немало писем, проникнутых исключительно заботой о деньгах, не боролась за наследство Некрасова после смерти поэта.
Почти все деньги, что достались Зинаиде Николаевне от ее супруга, она раздала. Этой удивительной женщине не было нужно ничего — ни статус вдовы знаменитого литератора, ни его недвижимость, ни его деньги. Лишь две вещи она берегла как зеницу ока: документ о покупке участка земли на кладбище рядом с мужем и тонкий сборник стихов покойного супруга с подписью "Милому и единственному другу моему Зине".
Несмотря на множество знакомств, на то, что Николай Алексеевич всегда находился в центре внимания, единственным его настоящим другом была русская женщина, которую однажды он вытащил из кромешного ада...
Надев траур, Зинаида покинула Петербург, недолго жила в Одессе, в Киеве, наконец, осела в Саратове.
На Волге Некрасова прожила двадцать лет, вплоть до своей смерти в 1915 году в возрасте 64 лет. Траур по мужу Зинаида Николаевна не снимала до последнего вздоха.
Закончить эту статью хочется словами из некролога З.Н. Некрасовой:
«Некрасов нашёл в Зинаиде Николаевне женщину, которая не прельстилась ни славою, ни богатством, а просто любила поэта и жалела в нём измученного жизнью бесконечно усталого человека...»