В интервью «Деталям» стриптизерша, просившая не называть ее имя, утверждает: очередная полицейская акция по закрытию стриптиз-клубов не улучшит жизнь работавших тут девушек, а только усугубит тяготы их быта.

Три клуба в Тель-Авиве и один в Хайфе были закрыты израильской полицией, которой госпрокуратура поручила это сделать в рамках борьбы с проституцией. Акцию провели после того, как суд признал танцы в физическом контакте с клиентом (у него на коленях) проституцией, а посещения клуба – соответственно, «потреблением услуг проституток». Теперь противники торговли живым товаром празднуют победу. Недоволен лишь сам «живой товар». Узнав, что они потеряли работу, танцовщицы вышли на демонстрацию в центре Тель-Авива.

Многие израильские СМИ предпочли обойти эту демонстрацию молчанием, но девушки не планируют сдаваться — они собираются подать иск в Высший суд справедливости (БАГАЦ) против действий государства.

 

Наша собеседница приехала из России по Закону о возвращении — репатриировалась в начале 2000-х. Замужем 16 лет, из которых 12 танцует в тель-авивских стриптиз-клубах.

– Я работала в двух клубах, – рассказывает она. – Почти пять лет в одном, и затем семь лет в другом. Это был большой и престижный клуб, но нас закрыли. Тогда девушки были вынуждены перейти в клуб поменьше, принадлежащий тем же хозяевам. Там мы проработали почти год, но и этот клуб неделю назад тоже закрыли. Несмотря на то, что у клуба была официальная лицензия сроком на пять лет — до 2024 года.

 

Полиция ворвалась в клуб, они что-то искали, простукивали стены… Уже пять лет полиция пытается что-нибудь накопать против стриптиз-клубов. Года три назад, например, они вломились к нам, устроили обыск. Ничего не нашли, но дали указание убрать ширмы, за которыми клиенты могли получить приватные танцы. Они сказали: «Это запрещено, вы должны их убрать». Почему запрещено, никто не объяснил. Никакого подобного закона никто из нас не видел, и кто принял этот закон, неизвестно. Однако хозяева клуба немедленно выполнили указание и ширмы были убраны.

– А что происходило за этими ширмами?

– Я хочу четко разъяснить один важный момент. Танцовщица — это профессия. Демонстрация красоты женского тела – это искусство. Наша работа вовсе не заключается в том, чтобы позволять клиенту трогать нас за интимные места. Есть строгие правила. Клиенту не позволено переходить определенные границы, танцовщице запрещено приближаться к клиенту ближе, чем на определенное расстояние.

Конечно, о том, что именно происходит за ширмой, знают только трое: мужчина, женщина и Всевышний. Но, по правилам, ничего противозаконного там не должно быть. И, повторяю, уже больше трех лет этих ширм для приватных танцев в нашем клубе вообще не было!

– Тогда почему же клуб закрыли?

– Не знаю. Видимо, кто-то дал указание. Полиция постоянно к нам придиралась. А ведь наш клуб не был каким-то подпольным заведением, мы работали официально, у нас были все требуемые разрешения от всех инстанций.

Года полтора назад полиция вновь заявилась с очередной проверкой и очередными требованиями. Они сказали, что официантки обязаны работать в закрытых платьях, а танцовщицы – в купальниках. Мы и это указание выполнили! Кстати, для того, чтобы нас проверить, вовсе не нужно врываться в клуб — в зале установлены камеры, просматривается все помещение полностью, каждый уголок, каждый сантиметр!.. Ладно, сказали платья – надели платья, сказали шорты – надели шорты. Вы думаете придирки прекратились? Ничуть не бывало! Нам заявили: «Вы должны изменить стиль танца»! Мы и это сделали! Хозяева нас собрали, говорят: «Все, девочки, теперь работаем по-новому, танцуем скромнее».

– Какой же это стриптиз, если девушки не раздеваются?

– Есть годами выработанный стиль эротической одежды для танцовщиц, когда интимные места прикрыты. То, что происходит на сцене – это шоу.

– Но ведь девушки танцуют не только на сцене? Они спускаются в зал и танцуют для отдельных клиентов?

– Конечно, есть работа и в зале. Потому что какой дурак будет кидать свои деньги на сцену просто так, не пообщавшись с девушкой? Общение – важная часть нашей работы.

– То есть девушки спускаются в зал, чтобы поговорить с гостями?

– Конечно, гости за этим и приходят.

– А кто эти гости? Израильтяне, евреи, арабы, туристы, иностранные рабочие?

– Все, без исключения, даже религиозные. Перед входом прячут кипу в карман. Уж не знаю, какими деньгами они расплачиваются – своими собственными или милостыней.

– Кстати, о деньгах: сколько танцовщица может заработать в месяц?

– Трудно сказать, это очень индивидуально.

– Спрошу иначе: сколько в среднем зарабатывали вы лично?

– Я не хочу об этом говорить! Не так уж много. Тем более, после всех ограничений, которыми нас обложили.

– Еще раз переформулирую вопрос. Если вы спустились в зал, поговорили с гостем и исполнили для него индивидуальный танец, сколько он положит вам в трусики?

– Во-первых, в нашем клубе не принято и даже запрещено засовывать деньги в трусики. Кроме того, у нас, как и в большинстве других клубов, вообще не пользуются деньгами: клиент на входе может приобрести особые купюры, подобие «внутренней валюты». Танцовщицы надевают специальные перчатки, в которые мы кладем купюры, полученные от клиента. Индивидуальный танец в зале, о котором вы спросили, везде, в любом клубе стоит двадцать пять шекелей. Расценки везде одинаковые, клубы договариваются между собой, никакого демпинга. Закончив смену, девушка сдает полученные от клиентов купюры в кассу клуба.

– Обязана ли танцовщица делиться заработком с другими танцовщицами или  работниками клуба?

– Нет, каждая зарабатывает индивидуально. Само собой, со своих доходов мы платим налоги. То есть платили, пока нас не прикрыли. У нас все было официально: ведомость заработной платы, подоходный налог, другие отчисления государству. И так было во всех трех клубах, где я работала.

— Какую часть своего заработка танцовщица отдает владельцу клуба?

– Никакую. Ничего не отдает. Сколько заработала – столько получает. Никто никому ничего не платит.

– Если все так прекрасно, непонятно, за что вас закрыли?

– Нам приписывают, что мы незаконно занимаемся еще и проституцией. Полиция нас обыскивала, пыталась найти какие-нибудь соответствующие принадлежности. Презервативы, например. Ничего не нашли.

– Строго говоря, девушке никто не мешает договориться о встрече с понравившимся клиентом вне стен клуба… Хотя и это не противоречит закону.

– Но противоречит правилам клуба. Конечно, девушка имеет возможность нарушить правила, но, если она дорожит своей работой и своей профессией, то на такое не пойдет. Ясно, что за всеми не уследишь, но у нас подобное не приветствовалось, с такими случаями боролись и владельцы клуба, и сами девочки, даже иногда начальству доносили.

На любой работе можно трудиться, как следует, а можно чаи распивать. Когда я приехала в Израиль, то зарабатывала уборкой, как многие. И была нарасхват, потому что делала свою работу хорошо.

– А как вы попали в стриптиз-клуб?

– Я с детства люблю танцевать. И, несмотря на образование (я — специалист по компьютерной графике), решила все-таки посвятить себя любимому делу.

– Сколько танцовщиц обычно работает в клубе?

– В большом клубе, где я работала семь лет, порядка пятидесяти-шестидесяти девушек танцевали посменно.

– Из каких стран?

– России, Украины, Беларуси, Латвии. Студентки, замужние, с детьми. Одна была профессиональной балериной.

– Туристки тоже были?

– Ни в коем случае. Только легальные работницы.

– А уроженки Израиля?

– Да, конечно! И многим девушкам – как репатрианткам, так и сабрам – возможность работать танцовщицей позволила выбраться из жизненных неурядиц, когда не было денег и можно было упасть на самое дно.

Вопреки рассказу девушки, в прокуратуре утверждают, что в клубах продолжали оказывать интимные услуги, не ограничиваясь танцем.

Мишель, глава Объединения стриптизерш, в интервью 13 телеканалу подтвердила, что в прошлом в стриптиз-клубах были тайные комнаты, где могли оказывать секс-услуги. Но они закрылись, вся отрасль претерпела значительные реформы, и даже от танцев на коленях, которые сейчас дали повод закрыть клубы, во многих местах отказались: девушки танцуют только рядом с клиентом, не приближаясь ближе, чем на 20 сантиметров, и все это снимается на камеру.

Сразу после полицейской акции Объединение стриптизерш распространило заявление, где сказано: «Десятки работников и работниц получили уведомление, что их рабочие места закрываются незамедлительно. Причина – решение госпрокурора — мужчины, который никогда не встречался с нами, незнаком с нами или обстоятельствами нашей жизни, но который решил, что нам можно делать с нашими телами, а чего нельзя. Без всякого предварительного уведомления танцовщицы, официантки, повара, охранники и уборщики лишились источника заработка.

Мы требуем признать наши права на работу. Ни прокуратура, ни кнессет, ни любой другой орган не имеет права определять, как нам дозволено распоряжаться собственным телом. Указ о закрытии клубов должен быть немедленно отменен. Мы призываем полицию и прокуратуру встретиться с нами, чтобы обсудить регуляцию деятельности клубов. Мы призываем профсоюзы и женские организации поддержать нас в нашей борьбе».

Александр Авербух, «Детали». Фото: Томер Аппельбаум

На фото: демонстрация  в защиту прав работников стрип-клубов, 2018 год