— Жить будете у нас! Что по съёмным квартирам мыкаться? — улыбнулась мама. — Боже мой! Как быстро время летит! Вот и наша девочка замуж выходит!

Зоя Сергеевна смахнула слезу и обняла дочь.

— Я поговорю с Ильёй, — сказала Олеся.

— А что тут говорить? Ну, скажи, Дима! — Зоя Сергеевна обернулась к мужу, ища поддержки.

— Да, дочь… Ты… это… ну… куда ж деваться-то! И нам и вам! На квартиру ж разве сразу накопишь? — Дмитрий Георгиевич неловко пошутил.

Зоя Сергеевна укоризненно посмотрела на него и картинно вздохнула, возведя глаза к потолку.

***

Илья обрадовался предложению Олесиных родителей. Его самого и двух младших братьев воспитывала мама: с отцом они были в разводе. Чтобы жить там после свадьбы и речи не было, им самим было тесно в той крохотной двухкомнатной квартире.

— Спасибо им большое! Они у тебя классные! — сказал Илья.

— Да… И я их очень люблю. Только вот…

— Что? Что тебя тревожит? Всё будет хорошо!
 

Олеся сомневалась. Не так она себе представляла супружескую жизнь. Конечно, страшновато было прямо вот сразу окунаться в самостоятельность и здорово, что мама решила «подставить плечо», но Олеся считала, что всё же лучше жить отдельно. А на что? Вчерашние студенты, они с Ильёй зарабатывали очень скромно. На съём жилья будет уходить кругленькая сумма. И так мало что останется, а хотелось бы ещё и скопить на своё жильё. Илья уговорил Олесю.
 

— Будем усердно копить. Постараемся найти работу с большей зарплатой. Не переживай! Всё решим! А пока будем жить вместе с твоими родителями.

Сначала все вчетвером жили очень дружно. Готовили по очереди: то мама, то Олеся. Убирались все вместе, посуду мыли, пылесосили. Молодые жили в бывшей Олесиной комнате. Квартира хоть и двухкомнатная была, но просторная, с хорошим коридором и кухней. Зоя Сергеевна особо не вмешивалась в их жизнь. Чаще всего она проводила вечера вместе с отцом за просмотром телевизора в своей комнате. Ещё мама Олеси очень любила вязать. Дня не проходило у неё без любимого занятия. И как только выяснилось, что Олеся ждёт ребёнка, Зоя Сергеевна принялась вязать вещи для будущего малыша.

— Пока неизвестно кто будет, мальчик или девочка, я свяжу пледик и носочки желтенькие! А потом, когда УЗИ сделаешь, тогда и решу, какого цвета буду вязать остальные вещи! — улыбалась Зоя Сергеевна, — Счастье-то какое! Внуков дождёмся скоро!

Родился мальчик. Упитанный здоровенький карапуз. Назвали Юрой. Деятельная натура Зои Сергеевны, которая недавно вышла на пенсию, не давала ей усидеть на месте. Она то и дело брала внука, пыталась его качать, одевать, купать. Отстраняя Олесю, она брала всё в свои руки. При этом не забывала вздохнуть и сказать, что молодые, мол, неопытные, дайте уж я сама сделаю. А то натворите тут.

Олеся переживала и пыталась поговорить об этом с мужем. Но тот не понимал:

— Леся! Зоя Сергеевна же помогает! Она, и правда, лучше знает, как правильно всё нужно делать. Тебя же вырастила! А мы с тобой ещё нет. Радоваться надо, что такие родители золотые у тебя.
 

— Она скупила все магазины. Игрушки, пелёнки, распашонки. Илья! Я сама хочу всё это выбирать. На свой вкус. Но как ей объяснить? И Юру я хочу сама растить. Ну, прямо из рук вырывает! Я что безрукая и безмозглая совсем? Не справлюсь? — Олеся плакала.

— Ты поднимаешь бурю в стакане воды! Не понимаю, что плохого в том, что мама помогает? — удивлялся муж.

В этот момент, до поры мирно сопящий в кроватке малыш, сморщил носик, закряхтел и громко заплакал. Хоть они и сидели в тёмной комнате на диване, рядом с кроваткой и говорили шепотом, видимо, всё же разговоры его разбудили. Громко раскрылась дверь комнаты и вошла Зоя Сергеевна.
 

— Ты моя рыбка золотая! Иду-иду, — она кинулась к малышу и вытащила его из кроватки. Потом посмотрела на Олесю и Илью и сказала:

— Чего сидите, успокоить надо, покачать! Можно ведь было не допустить до крика! Видели же, что забеспокоился Юрочка, надо было кроватку покачать или соску дать. Ох! Всему вас учить надо… Как мы сами растили, не знаю! Иди, Олеся, доделай борщ, я уложу малыша.

Олесе было стыдно и обидно. Казалось, что, и правда, она, ну ничего не может сделать правильно. Мама с каждым днём попрекала её всё больше. Хотя, вроде и не её… Но звучало это всё как-то…

— В шкафу бардак! Кто так положил всё комком? Я же учила тебя складывать вещи всегда. Пыли полно… Ох, солнце выглянуло сегодня, как глянула! Мама дорогая, а окна-то, какие грязные у нас! И кухню запустили. Хоть скобелем скреби: жира сколько на полках. Иди, притри что-ли, пыль чуть-чуть, пока Юрочка спит. Потом гулять пойдём, некогда будет.

Олеся вздохнула и взяла тряпку. Она всё время прибывала в какой-то растерянности, зато мама носилась, как ураган. Вот вроде и помогает она, а вроде и упрекает этой помощью. Вот вроде говорит про всех, что запустили дом, а выходит, что про Олесю. «Или мне так кажется уже? Не пойму. Я схожу с ума, — думала молодая женщина, уныло возя тряпкой по шкафу, вытирая пыль. — Странно. Всегда дружно мы жили с мамой. Я помогала, убиралась, мыла посуду. Даже готовить научилась, ну, конечно не так, как она, но вполне сносно… Но таких претензий вроде ко мне раньше не было. В чём дело? Я чувствую себя какой-то нерадивой растяпой…»

— Ох! Макароны разварились теперь! Кто их есть будет такие?! Олеся! Ты что?! Ну, на минуту нельзя оставить! Хотела в магазин сбегать, пока Юрочка спал, пора уже ему детское питание покупать, творожок, вот хотела выбрать сама. А то никому поручить ничего нельзя.
 

Олеся вышла из комнаты, держа на руках Юру.

— Мама! Тихо… — попросила она шёпотом, — Качать пришлось, плакал, никак спать не хотел, вот я убежала с кухни и забыла про макароны. Ничего, сейчас промою их.

— Ладно уж, — Зоя Сергеевна снисходительно посмотрела на дочь, — Хозяйка… А плачет Юрочка наверное оттого, что животик беспокоит. Говорила тебе, не давай ему этот банан! Надо тыквенное пюре или из цветной капусты!

Муж никак не защищал Олесю. Да и выговаривала Зоя Сергеевна всё это дочери в основном без него. И не понимал он, что её так тревожит.
 

В конце концов, придирки и претензии стали перерастать в ссоры. Высказывания мамы становились резче. Она уже в открытую отчитывала дочь. И при муже и при отце.

— Сама дитё ещё! Рано вам рожать. А я… ох… я уж не молодка, что б так бегать, а куда деваться? Помогать-то надо! Дети же и внук, все родные кровиночки.

— Мама! Я не дитё! — громко сказала Олеся, — Мне двадцать шесть лет! Я сама разберусь, как мне воспитывать своего ребёнка! И если бы ты не лезла со своими поучениями, то…

 

Они сидели за столом и праздновали Восьмое марта. Олеся сама не знала, с чего так завелась. Мужчины подняли тост за женщин, а потом долго-долго хвалили и превозносили Зою Сергеевну. Что какая, мол, она молодец, что мать и бабушка она идеальная и хозяйка бесподобная. Муж, Илья, долго благодарил её за помощь и называл «наша мамочка». Олеся, было, подумала, что это про неё — «мамочка». Ведь это она недавно стала мамой и думала, что муж, говоря тост про нашу мамочку, имел её ввиду. Но, нет. И так ей обидно стало, прямо слёзы готовы были брызнуть из глаз, но опять сдержалась, не подала виду. А потом мама завела всё тот же разговор про помощь свою незаменимую. Вот она и не выдержала…

— Я лезу?!! Я? Да вы… да без меня… — Зоя Сергеевна аж дар речи потеряла от возмущения. Потом всхлипнула и выбежала из-за стола.

Праздник был испорчен. Все молчали. Олеся сидела и вяло перекладывала с места на место нарезанные огурцы на тарелке. Мама опять сказала ей, что толсто она их порезала, ломтями. Так не делается. Для украшения стола надо тоненько резать и красиво укладывать. И зелень она забыла купить. Потом купила. Но вялую. Как такую на стол подавать? — сказала мама.

— Иди. Извинись перед матерью, — промолвил, наконец, отец. Муж тоже смотрел на Олесю укоризненно.

На следующий день Олеся собрала вещи и отправилась к подруге. Перед этим она позвонила мужу на работу:

— Ты как хочешь, а я больше не выдержу. Марина как раз вчера звонила мне и спрашивала, нет ли у меня знакомых, желающих снять квартиру. Недорого — однушка же. Вот я и решила. Возьму пока только самое необходимое. А ты потом привези остальное…
 

Муж был очень удивлён такому решению. И родители тоже.

— Доченька! Ну, зачем ты так! Ну, в сердцах чего не скажешь! Простила я тебя уже давно! Зачем уходить на съём, деньги платить? Я что? Такая ужасная? — всхлипывала Зоя Сергеевна.

Мама всегда первая шла на примирение с Олесей. Оттого той было ужасно стыдно. Никогда она не грубила родителям, даже будучи подростком, а тут… Но Олеся твёрдо решила отстоять свою самостоятельность.

— Марина говорила — на полгода квартиру сдаёт. Вот поживем отдельно, может, и научусь всему сама. А то видишь, прямо ничего у меня не получается, — Олеся опять сказала не то, что хотела. Оттого слёзы снова наполнили глаза. Она их решительно вытерла и, положив сумку с вещами в коляску, в которой уже мирно посапывал Юрочка, и открыла входную дверь. — Не беспокойся за меня. Не такая уж я и нерадивая. Справлюсь.

***

Живя самостоятельно, Олеся немного «расправила крылья». Теперь можно было распределять домашние дела самой, без указки. И готовить тогда, когда она считала нужным, и убираться, и в магазин ходить, и покупать тоже всё самой и решать, что покупать. В этом Олеся находила много приятного. Как будто она, наконец, как подросший птенец, вылетела из гнезда и, замирая от страха и восторга, совершает свой первый полёт.

— Олеся… Ты извини, конечно, но… не могла бы ты не готовить больше борщ? Он какой-то странный получается у тебя. Не съедобный. Вот мама твоя готовила такой наваристый, ух! Ты, может, спроси её, вдруг какой секретный ингредиент нужен? И рубашку ты мне вчера забыла погладить…— сказал как-то вечером муж, придя с работы.

— Ой… и правда, забыла, извини Илюша, — Олеся виновато посмотрела на мужа, — А борщ…

— И вот ещё что, — перебил её Илья, — Давно хочу тебе сказать. Может… вернёмся? Всё же лучше нам было у твоих родителей. И деньги уходят впустую. Так мы не скоро скопим на свою квартиру.

— Ни за что! — ответила Олеся, — Я только жить начала нормально, успокоилась! Опять эти придирки? Неееет!
 

— Всё равно через полгода придётся возвращаться. Так мало, как твоя подруга, никто не будет просить за аренду. Мы не потянем.

Но Олеся твёрдо стояла на своём.

Однако муж, как будто специально то и дело стал находить поводы для претензий. Или ей это казалось? Олеся и сама не знала. Всё у неё выходило не так, как у мамы. И он это подчёркивал, совершенно не заботясь о чувствах супруги. По ночам Олеся плакала.

Мама тоже часто звонила и звала обратно. Однако Олеся на уговоры не поддавалась.

Прошло полгода. Надо было съезжать. Малыш Юрочка подрос и скоро должен был отправиться в ясли. Конечно, тут уже без помощи бабушки было бы трудно — Олеся собиралась выходить на работу. Илья неплохо зарабатывал, и им удавалось даже немножко копить, но Олеся тоже рвалась поскорее вносить свою лепту.

Когда они вернулись на квартиру к родителям, то зажили по-прежнему. Сначала Зоя Сергеевна сдерживалась и не делала так много замечаний, как раньше. Да и Олеся уже кое-чему подучилась и стала более смелой и умелой, однако вскоре всё вернулось «на круги своя». Олеся только и жила мыслями о предстоящем выходе на работу, пока однажды не обнаружила, что беременна.

В сметенных чувствах она рассказала об этом мужу. Тот обрадовался.

— Уж не думаешь ли ты, Леся, что это плохо? Ведь мы хотели ещё детей! Разве нет? — он внимательно посмотрел на свою супругу. За время их брака она сильно изменилась. Перестала следить за собой, давно не делала стрижку, ходила чаще всего в джинсах и футболках и, чего греха таить, он часто вспоминал, что были и другие времена в их жизни. Такие, что глядя на Олесю, у него захватывало дух от её красоты и оттого, что он так любит её, а сейчас… Нет, он любил Олесю по-прежнему, но очень хотел, чтобы она стала прежней.

— Я вообще ничего не думаю. По-моему здесь все думают за меня. И я не представляю, что буду делать, когда родится ещё один малыш. Хотя к тому времени ты, наверное, сам будешь со всем этим управляться, потому что мама, наконец, окончательно меня сведёт с ума.

— Ну-ну… Не говори так, — Илья обнял жену, — Всё будет нормально. И знаешь, у меня для тебя есть небольшой сюрприз: кажется, скоро я стану получать намного больше! Идёт речь о моём назначении на очень ответственную должность. Но и зарплата там ого-го какая!
 

— А ты справишься? — с сомнением посмотрела на мужа Олеся.

— Я буду стараться! — улыбаясь, пообещал Илья, — Ведь скоро у нас будет очень большая семья. Я уже взрослый мальчик и понимаю, какая на мне лежит ответственность! Я вообще очень ответственный, если ты заметила…

Олеся улыбнулась и счастливо прижалась к мужу.

Вскоре после рождения второго ребёнка — дочки, Олеся и Илья смогли взять ипотеку. И денег скопили, и материнский капитал добавили. Сложилось всё наилучшим образом. Квартирку выбрали не большую, но уютную.

Олеся была счастлива жить отдельно. Она с радостью кинулась наводить уют и налаживать быт в своём «гнезде». Однако мамины советы всё же иногда вспоминала. С улыбкой. Какой же она была наивной, совсем молоденькой девочкой когда-то! Может, и правда, всё у неё тогда «криво» выходило? И мамина помощь была очень кстати? Однако жить отдельно своей семьёй всё-таки ей нравилось больше. Всему она научилась ничуть не хуже мамы. И борщ и котлеты, и чистота в доме теперь, и за собой следить успевала и дети в порядке. Всё пришло со временем.

А Зоя Сергеевна с Дмитрием Георгиевичем тоже живут хорошо. Только теперь наоборот — отец Олеси вышел на пенсию, а мама отправилась на работу. Ну не может она дома сидеть! Тяжело ей без дела. В центр детского творчества устроилась. Ведёт кружок вязания.

— Вот и хорошо, что мама при деле, правда? — сказала как-то Олеся мужу, — С её неуёмной энергией грех дома без дела просиживать. И хорошо, что мы отдельно теперь живём. Лучше уж сохранить тёплые отношения на расстоянии, чем ругаться с родным человеком каждый день и, в конце концов, возненавидеть друг друга. Мне всё время хотелось крикнуть ей: «Отстань! Я сама разберусь!»

— А что поделать? Квартирный вопрос всему виной, — вздохнул Илья, разведя руками…

Жанна Шинелева