Раньше на такой призыв мальчик обязательно бы вскочил, быстро заглянул папе в глаза, пытаясь разгадать, о каких великих делах идет речь.

   Но теперь он знает: все дела – враки. У родителей есть одно великое дело: Карин, а это значит: следить, чтобы Карин срыгнула вовремя, чтобы долго не лежала в мокрых подгузниках, чтобы не орала противным голосом однообразное А-а-а-а-а…

 — Каринушка, — бежит к ней мама на первый писк, — почему ты плачешь, девочка моя? Что тебе болит?

   Дальше мама скороговоркой начинает перечислять, разговаривая с Карин: «Ты сытая, ты сухая, ногтики я тебе подстригла, ушки я тебе почистила, отрыжечку ты сделала. Что же ты плачешь?»

   На этом месте маминого монолога Йоси затыкает свои нечищеные уши. Раздражает!

С тех пор, как родилась Карин в доме переворот. Потолки побелены. Стенки покрашены.  Пыль вытирается каждый день. Каринушка пока спит с родителями, но если папа срочно не выиграет в «лото», то мама обещала в следующем году переселить Карин в комнату к старшему брату. До лучших времён, сказала она. Только этого еще не хватало! Йоси жмурится и загадывает желание: выиграть в «лото». Побольше и побыстрей. Но папа разводит руками и начинает рассказывать о какой-то статистике, которую во втором классе еще не проходили. И по этой статистике будет Карин спать в комнате с Йоси.  И все равно мальчик копит деньги на лотерею. Пусть родители играют каждую неделю. Он с Карин спать не хочет.

Не то, чтобы Йоси не любит сестру. Но по большому счету она вроде лишняя здесь. Жили они себе: мама, папа, Йоси и рыжая кошка Джессика. И Йоси вполне устраивала такая компания. Теперь появилась вечно орущая Карин, а Джессику отправили к бабушке и дедушке, чтобы у ребенка, сказала мама, не случилась аллергия на ее шерсть.

А на днях мама что-то вспомнила, хлопнула себя по лбу и заявила: «А я-то все время думаю, как буду утром успевать Йоси в школу, а Карин в ясли отводить. …Йоська, так тебе же в сентябре девять исполнится. Вот здорово! А после девяти лет по всем законам страны и естества ты можешь ходить в школу сам. Всего то два светофора перейти.»

Конечно, Йоси может ходить сам. Дело — не в этом. А в том, что маме важнее бежать с Карин в садик, а не пройтись, как раньше, с Йоси до школы. Взъерошить ему волосы на прощание и пожелать хорошего дня. Но мама спешит. Ее жизнь теперь в часах и кормлениях, купаниях и стирках.

В прошлые выходные папа пообещал поехать на море. Мама с Карин будут сидеть на песке, а Йоси с папой, наконец, поплавают вместе. Йоси научился плавать еще в прошлом году. Ему очень нравилось ходить в бассейн.

Но потом родилась Карин, и родители отменили кружок плавания и записали Йоси в шахматную секцию. Мама сказала, что бассейн стоит дорого и ехать туда далеко, а шахматный кружок – в «матнасе», рядом с домом. Даже дорогу переходить не надо. И мама теперь мечтает вырастить из Йоси нового чемпиона мира.

Не дождется, думает Йоси, шахматы ему не интересны. Но мама не из тех мам, которые быстро сдаются. «Просто ты еще не вошел во вкус, — убедительно заявила она, — это самая мудрая игра в мире.»

А может быть, Йоси не хочет играть в мудрые игры? Может такое быть? Он хочет плавать на кораблях и парусниках, или бегать… как бегает Ами, мальчик из их класса, у которого самые длинные ноги. И учитель Моше каждый раз хвалит его. А Йоси прибегает одним из последних. Моше даже не смотрит в его сторону.

Мама говорит, что у них в семье никто спортивных достижений не имел. Работать предпочтительней не ногами, а головой.

Но Йоси не хочет работать. Он хочет бежать быстро, как ветер, обогнать Ами. И увидеть, как учитель Моше, все-таки, с интересом посмотрит на него. Для этого нужно тренироваться…

А на море в прошлые выходные они не поехали.  У Карин высыпала неизвестная сыпь. Мама испугалась и отменила поездку.

И вот сейчас папа разбудил Йоси и громким шепотом сообщил, что они едут к морю… И едут они только вдвоем.

Даже не верится. Йоси зажмурился. Открыл один глаз. Потом второй. Потом закрыл оба и повернулся на бок… Наконец резко вскочил и понял, что все это — чистая правда!

Вот его купальный костюм, такой комбинезон противный вместо плавок, потому что он защищает от солнца, вот шлепки резиновые. Одинаковые с папой, чему Йоси радуется. И новый набор, лопата, ведро, красивый мяч, какие-то формы, можно построить что-то интересное.

Мама одной рукой укачивает Карин, а второй удивительно ловко пакует папе и Йоси бутерброды. Вот два яблока. И коробочка с нарезанным арбузом, одно удовольствие представлять, как Йоси с папой, накупавшись в море, улягутся на подстилку и схрумкают весь этот сладкий арбуз.

А вот оно, море! Папа просит не спешить, аккуратно раскладывает большой старый плед, сумку застегивает, чтобы песок не попал.

А вокруг – жизнь! Сколько всего интересного.

Во-первых, волны. Они сегодня огромные, шумные и немного страшные. А песок, такой мягкий, сыпучий и теплый. И ракушки, какие они классные, разные очень, и хочется их все потрогать. И еще папа обещал, что они будут бегать, наперегонки. Нет, сначала купаться. Потом бегать. Потом есть арбуз и разговаривать. Вдвоем. Потому что папа сегодня -только его!

И в это время раздался звонок на папин мобильник.

— Я так и знал, — убитым голосом сказал папа, выслушав то, что ему говорила мама. Йоси сразу понял, что это мама. Папа перестал улыбаться.

– Стоило мне только из дома уйти… Какая температура? Она плачет? Ей что-то болит? Сыпь опять не появилась? На язычок ты смотрела?

Вопросы сыпались и сыпались, и Йоси понимал, что его замечательный день с папой сейчас тоже рассыпается.

Папа расстроенно продолжил говорить с мамой. Потом отключил мобильник. И не глядя на Йоси, продолжал сидеть в задумчивости.

Потом вдруг вскочил и начал звонить. А телефон не отвечал, а потом был занят, а потом опять не отвечал.

Наконец папа дозвонился и прокричал в трубку мобильника: «А зубы, зубы?? Может быть, режутся у нее зубки?»

Ответ мамы Йоси уже не слышал. Он шел.

Шел по кромке моря, между ракушками и волнами, между большими и маленькими медузами. Шел, все равно куда.

Потому что это уже невыносимо. Он то думал, что не нужен только маме. Но он и папе не нужен. И в одну минуту папа готов променять его и их общий день, их радость побыть вместе на очередной плач Карин.

Йоси шел, и берег был бесконечным. И никому на длинном берегу не было дела до маленького грустного мальчика, который идет. Куда? Да никуда.

Сперва вокруг были люди, плавали, купались, играли в мяч. Какой-то папа с двумя мальчишками, сверстниками Йоси, строил большой песочный замок.

Но вдруг людей стало меньше, и все вокруг посерело. А может быть, Йоси только так казалось, что все серым-серо. Потому что, когда все плохо, и краски заканчиваются.

Йоси понял, что ушел далеко. Здесь не было пляжников, не было спасательной будки. Мрачный песок, тяжелые волны, и огромные медузы, которые лежали на песке и казалось, что сейчас они проснутся и затащат маленького мальчика в свое царство, на глубину моря.

Ну и пусть! Раз он никому не нужен! Пусть они остаются со своей Карин. Они еще пожалеют, и будут скучать по нему. А может и нет? Им же некогда. У них одна забота…

Йоси стало так жаль себя, что он уселся на песок и заплакал.

И невдомек ему было, как мечется по пляжу его отец, как вместе с ним ищут Йоси чужие люди. Как со спасательной вышки повторяют просьбу: найти мальчика, с зелеными глазами и каштановыми волосами, с родинкой на правой щеке, со шрамом на большом пальце левой руки, с выпавшим передним молочным зубом, мальчика в синем купальном комбинезоне…

Он не знал, что отец дрожащими губами спрашивает каждого и каждого, со страхом смотрит на море, ибо самое ужасное, если Йоси сам пошел в воду. А он, папа не заметил этого…

Йоси просто устроился на берегу около бетонной балки брошенного строения и сидел, уткнувшись в свое горе…

Ээээй, — вдруг он услышал тоненький голосок, — ты кто?

Йоси поднял голову и увидел девочку, чуть постарше его. За ней шел мальчишка, очень похожий на эту девочку. Сразу видно, что брат.

— Слушай, а это не тебя ищут? – сказала девочка.

— Меня никто не ищет, потому что я никому не нужен – ответил Йоси, продолжая ковырять ракушками песок, — и отстань.

Но девочка не отстала. Наоборот, она всплеснула руками и бросилась к брату, который не спеша, приближался.

Нуууу, посмотри на него, — прыгала девочка вокруг старшего брата, — разве это не он?

Старший брат зачем-то почесал голову, вши у него там что-ли, и в задумчивости ответил:

— Ага, комбинезон синий.

А юркая девочка не отставала. Она разговаривала с братом о Йоси, словно Йоси – дебил какой-то.

— Посмотри, посмотри! —  восклицала она, — Вот у него родинка на щеке. И шрам есть.

Иди отсюда, — чуть не плача, сказал Йоси. Он вдруг почувствовал такую усталость от своего одинокого путешествия, и эта назойливая девчонка раздражала его.

Но девочка уходить не собиралась, она радостно прыгала вокруг Йоси, словно танцевала танец какого-то дикого племени, который Йоси видел в фильме.

И приговаривала:

— Он нашелся! Он нашелся!…

Йоси даже не заметил, что брат девчонки куда-то исчез.

А сама девочка уселась рядом и уверенным голосом заявила: — Ох и всыпят тебе сейчас! Тебя же весь берег ищет.

И в это время по берегу мчался открытый вседорожник. Машина резко притормозила, оставив рисунок шин на песке. И из нее выскочил папа!

Он бежал к Йоси и мальчик, только что обиженный на весь белый свет, вдруг почувствовал облегчение, что вот – он нашелся!  И пусть папа сейчас накричит на него, пусть накажет. Все равно, лучше с папой, чем без…

Но папа резко притормозил свой бег и пошел медленно, от этого Йоси стало не по себе. Лицо папы было совершенно непонятного белого цвета, а губы дрожали. Йоси в эту минуту хотелось стать ракушкой, медузой, кем угодно, только не мальчиком Йоси.

Папа приближался, а Йоси все еще никак не мог раствориться и стать невидимкой.

Нет, его дома не били. Накричать могли, особенно мама. Наказывать, наказывают иногда. То обещанное мороженое не купят, то на детскую площадку не отпустят. Но это все другое, а тут… А тут.

Йоси зажмурился, и тогда казалось, что его нет.

Но вот шаг, и еще шаг. И папа рядом.

И вдруг… Йоси чувствует папино прерывистое дыхание и папино плечо. А потом кто-то берет его, зажмурившегося, за руку и просто держит вот так… А потом кто-то прижимает его к себе. Йоси все еще боится открыть глаза. Но он слышит, как папа шепчет:

— Я не сержусь, сынок….

И тогда Йоси начинает рыдать. Так громко и некрасиво. Взрослые мальчики так не плачут. Он знает это. Он большой, он старший брат. Но он не может остановить слезы.

А папа их вытирает своей ладонью. Скорее размазывает по лицу Йоси. Но не имеет значения.

Папа – с ним!

30.07.2025