Однако даже в годы существования СССР далеко не всегда спортивная эмиграция была связана с политикой. И тем более в современный российский период, когда сменить флаг — зачастую единственный способ продлить карьеру.

Первая волна: жить не так, как остальные

Даже в самом известном случае эмиграции в отечественном фигурном катании политики нет. Людмила Белоусова и Олег Протопопов, двукратные олимпийские чемпионы, хотели выступать. А их настойчиво провожали — сначала из сборной, а затем и из большого спорта. Понятно, что чиновники руководствовались своими интересами: перспективной спортивную пару, в которой партнерше 37 лет, а партнеру 40, назвать сложно. Но можно понять и великих спортсменов, желавших творить на льду и чувствовавших в себе способность продолжать это делать.

Собственно, уехали из Советского Союза Белоусова и Протопопов только через шесть лет после того, как ушли из спорта. До этого выступали в Ленинградском балете на льду. Но и там не прижились, почувствовали, что могут потерять дело всей своей жизни — фигурное катание.

«Они же были преданные своему делу люди. Считали, что должны пропагандировать правильный образ жизни. А в балете на льду, куда они попали, вокруг алкоголь, табак, все остальное… Для Людмилы и Олега все это было шоком. Вот они и не согласились жить так, как жили все остальные», — вспоминала заслуженный тренер России Людмила Великова, считающая Белоусову и Протопопова своими учителями.

В последние годы существования СССР «железный занавес» начал несколько, так сказать, «подгнивать», но невозвращенцев все еще осуждали. Поэтому, когда четыре фигуриста из ледового театра «Все звезды» в 1990 году решили остаться в Нью-Йорке, художественного руководителя коллектива Татьяну Тарасову, как она вспоминала в своей книге, «чуть столбняк не хватил».

«Через две недели у нас гастроли в Финляндии, 15 концертов. Я поняла, что не то что в Финляндию, а не доезжая ее, еще в Москве, я должна идти вперед с вытянутыми руками, чтобы на них было удобно надевать кандалы и вести меня в тюрьму. Партбилет на стол! Не понимала, что мне делать. До этого не курила четыре года, а тут потянулась за сигаретой и тут же выкурила пачку», — рассказывала Тарасова.

Но и в этом случае о политике в мотивах эмигрантов речи не шло. Жить и зарабатывать деньги — желание вполне аполитичное. В итоге самым известным из той четверки стал Игорь Шпильбанд: начав работать в Детройте тренером всех подряд, он воспитал нескольких талантливых молодых фигуристов, после чего на него обратили внимание. А в тандеме с Мариной Зуевой, который сложился уже в 2000-х, Шпильбанд добился главных успехов в тренерской карьере — именно в их группе выросли будущие олимпийские чемпионы Тесса Вирчу/Скотт Мойр и Мэрил Дэвис/Чарли Уайт.

В начале 90-х годов прошлого века, когда «железный занавес» окончательно рухнул, отъезд фигуристов за рубеж стал принимать массовый характер. И опять же по причинам крайне далеким от политики. В молодой современной России возможностей зарабатывать хорошие деньги было немного. Часто — не было вообще. Как и условий для работы. А за границей всего этого — хоть отбавляй. И самое главное — российские специалисты фигурного катания были колоссально востребованы. Советская, а затем российская школа этого вида спорта сильна была всегда.

«Уезжали не от хорошей жизни, — рассказывала Тарасова. — В экономически трудные для России времена не было условий для подготовки. Не было льда, потому что встали заливочные машины из-за отсутствия бензина. Понятно, что мы увезли своих учеников в США, где кататься давали неограниченно. Конечно, за это приходилось работать с американцами, но это был выход. Мы сохраняли возможность фигуристам тренироваться».

В последние же годы, когда в России случился настоящий бум фигурного катания, из страны все чаще уезжают только потому, что в свою собственную сборную не проходят. На чемпионаты Европы, мира и Олимпийские игры попадают максимум три фигуриста или пары от страны. Если в России таковых перебор, а где-то недобор — то немудрено, что по закону сообщающихся сосудов происходит перетекание.

Правда, абсолютно все представители этой «третьей волны» эмиграции столкнулись с одной проблемой. Выступать за Россию — значит получать одни оценки за компоненты. За страны, не имеющие такого веса в фигурном катании — совершенно другие. Поэтому попасть на пьедестал, сменив российский флаг на какой-либо еще — огромный успех. Пожалуй, из вышеперечисленных фигуристов только Квителашвили, выступая под флагом другой страны, добился в итоге таких же успехов, которых мог бы достичь под российским триколором.

Сейчас спортсмены по-прежнему хотят только одного: выступать и зарабатывать. Кто-то готов ждать, когда отстранение, которое на фоне событий на Украине ввел совет ISU в отношении российских фигуристов, конькобежцев и шорт-трекистов, будет снято. Кто-то — нет. И это объяснимо: спортивная жизнь фигуриста недолгая, а тенденции последних лет говорят о том, что она становится все короче и короче. 

/КР:/
Жизнь — одна.
И каждый волен распоряжаться ей сам.../