Когда 7 октября полицейское подкрепление примчалось к захваченному террористами дому на улице ха-Тамар в Офакиме, в них сразу полетели гранаты. Ранило двоих, в том числе офицера. И сержант Рафаэль Аронов взял командования на себя. В промежутке между перестрелками он смог ответить на звонок отца. Сказал: папа, не волнуйся, мы на блокпосте, далеко от всех боев, у нас тут спокойно.

Папа, Аркадий Аронов, тоже полицейский. Он сразу не поверил, понял, что сын его просто успокаивает. Война застала Аркадия в поездке по Америке. Он судорожно искал эвакуационный рейс, чтобы вернуться домой. Это заняло целую неделю, даже на похороны товарищей Аркадий не успел.
 

Тем временем, младший сын, Эли Аронов, готовился входить в сектор Газа. Полицейским он станет уже потом, на втором году войны. А пока Эли – резервист и боец ММА, защищающий честь страны на международных поединках под никнеймом «Израильский Танк».

Рафи тоже боец, еще более титулованный. Будучи полицейским, он сражается под псевдонимом «Коп». «Детали» уже писали, как он выступал с израильским флагом под свист пропалестинской толпы. Точно также, как до этого защищал жителей Офакима под пулями террористов.
 

Это история о том, как семья репатриантов из Витебска дала стране настоящих защитников и в жизни, и в спорте. А у истоков этой истории несколько почти случайных решений.

Еврейский мальчик идет в спортивную секцию, чтобы его не дразнили жидом. СССР открывает выезд евреям, но многие не верят, что это надолго. Полиция Израиля на фоне Большой алии решается на особый набор русскоязычных полицейских. Демобилизовавшийся военный инженер листает ленту в телефоне и натыкается на объявление спортивного клуба. Полицейский в плотно простреливаемом садике вдруг вспоминает, что у убитого террориста на поясе осталась связка гранат…

Витебск, Арад и русские рэкетиры

Аркадий Аронов ступил на израильскую землю в декабре 1990 года. Ему было 23 года, женат, без детей, без иврита и без высшего образования.

— Я учился на 5 курсе в Витебском технологическом институте, но бросил – боялся, что границу снова закроют, — признается Аркадий.

В ЦАХАЛ его призывать не стали, потому что репатриант уже успел отслужить в советской армии.

— А так как я был женат, государству пришлось бы платить компенсацию во время службы. Это им было невыгодно, — поясняет Аркадий.

Поэтому подобно многим другим молодым русскоговорящим репатриантам он прошел курс «шлав-бет». Выучился на оператора бульдозера D9. Эти ставшие потом легендарными бронированные инженерные машины тогда только начали поступать в войска.

Первые пару лет Ароновы снимали квартиру в Бат-Яме. Но услышали, что в Араде действует льготная жилищная программа. И недавние репатрианты смогли купить 3-комнатный домик. Из дерева и гипсокартона, зато свой.

А тут в 1993 году объявили специальный набор в полицию для русскоговорящих. В Израиль приехало много новых граждан из бывшего СССР. И не все они собирались жить честно.

— Бывшие преступники из СССР становились рэкетирами. Или привозили бывших соотечественниц для занятия проституцией. Чтобы побороть это явление пришлось менять закон, организовывать охрану свидетелей, — вспоминает Аркадий. – От людей с криминальным прошлым можно было услышать оскорбления в адрес полиции. Да и советские евреи пытались первое время давать взятки по старой привычке. Их задерживали, и репатрианты постепенно привыкли, что полиция тут денег не берет.

В общем, полицейские с хорошим разговорным русским языком были очень нужны. Но учиться они должны были полностью на иврите. И это стало для Аркадия серьезным испытанием.

— На лекциях я не понимал половину, — признается он. — Некоторые слова записывал на слух, а потом шел в библиотеку и искал, что это слово означает. То, чего не понял на занятиях, находил потом в книгах. Библиотекарша меня всегда последнего выгоняла. Во время выпуска командир курса мне честно сказал, что не верил, что я вообще доучусь с таким-то ивритом.

Несмотря ни на что Аркадий успешно выучился на патрульного и начал работать в Араде. А через 5 лет начальство поняло, что он — человек основательный, и отправило на курсы следователей.

В те годы в Беэр-Шеве русского криминала было больше, чем арабского. А следователей с русским языком работало мало. Так что Аркадия часто звали помочь, особенно – в отдел убийств. Убийства были бытовые, на почве пьянства. И преступники – далеко не профессора Мориарти. Но встречались и интересные случаи.

— Был паренек, который ударил друга ножом и тут же пошел в полицию по другому делу, чтобы сделать себе алиби. Я мол в полиции был, — вспоминает Аркадий. — Но поведение показалось мне странным. Парень был явно в стрессе. Я начал его расспрашивать. И тут как раз привезли человека с ножевым.

В той алие больше пили. В этой оказалось больше наркоманов. Аркадий успел поработать и с репатриантами последней волны. Но своим детям он никогда не советовал идти в полицию.

— Как всякий еврейский папа, я хотел для них другой карьеры. Чтобы получили высшее образование, — объясняет Аркадий. — Говорил Рафи: учись, а то будешь работать по ночам и с преступниками общаться.

А дети, как это всегда бывает, поступили по-своему.

Хотелось жесткой работы

Рафи – человек, который не ушел из полиции после травмы, а наоборот пришел. В 2020 году он повредил шею на тренировке. И решил поискать что-нибудь менее вредное для здоровья.

По своей армейской специальности он – инженер-взрывник. Работа для полицейского нужная. Но Рафи она показалась слишком скучной.

— Там слишком часто приходится приезжать из-за какой-нибудь забытой в автобусе сумки, — говорит он. – Мне хотелось серьезной, жесткой работы: оружие, наркотики. Я в спорте привык к адреналину.

Так Рафи попал в ЯСАМ. Это мускулы патрульной полиции. Мобильные отряды на мотоциклах и пикапах, с бронежилетами и длинноствольным оружием. Они приезжают туда, где патрульным нужна силовая поддержка

— В Рахате строили новый торговый центр. Туда приехала группа рэкетиров. Подожгли генератор и начали стрелять во всей стороны. Но мы их уже ждали, — вспоминает Рафи случай со службы. — Увидев ЯСАМ, они пытались скрыться и чуть не сбили нас машиной. Пришлось стрелять по колесам.

Несколько раз Рафи попадал в перестрелки. Но это и близко не было к тому, что он испытал 7 октября.

— Ты знаешь, что террористы пришли в Израиль, чтобы убить как можно больше людей, — объясняет он. — И понимаешь, что не только тебя могут убить, но и других, если ты не справишься.

Крыша и 2 гранаты

Ранним утром 7 октября Рафи проснулся от сирен. Поняв, что это не обычный обстрел, полицейский оставил жену в МАМАДе и поехал в Офаким. Чуть позднее 7 утра весь отряд был уже на месте – возле дома Рахели Эдри, которую террористы захватили в заложники.

Командир отряда Эяль был тут же ранен. Рафи сам вытащил его из-под огня и принял командование.

— Довольно быстро я понял, что ситуация в доме Рахели сложная, что внутри заложники. И спасать их – не моя специальность. Поэтому мы перешли к другому дому, где забаррикадировались 3 террориста, но без заложников, — вспоминает боец.

Боевики были отлично вооружены и подготовлены. Но одного из них Рафи подловил. Террорист пытался занять огневую позицию на крыше, а Рафи и другие полицейские успели незаметно подобраться и застрелить его по дороге.

То был маленький дом, только один вход, который плотно простреливался. Вдруг Рафи вспомнил – на одном из убитых террористов возле дома Рахели были гранаты. Полицейский быстро сбегал за ними.

— Я не метал гранат очень давно, с армии. Ведь это не оружие полиции, — рассказывает Рафи. — Одна граната взорвалась около прохода, и пока террористы укрывались от взрыва, мы успели проскочить и занять позиции. Второй гранатой я не попал – она улетела на крышу дома.

Вскоре подтянулись бойцы спецподразделений. Примерно в 10 часов дом взяли штурмом, а террористов убили. Потом были еще вызовы. Жители Офакима сообщали, что видели террористов в самых разных местах. Рафи и его товарищи ездили проверять, но ни одно сообщение не подтвердилось

Вдруг полицейские узнали, что другие бойцы ЯСАМа сражаются с террористами в кибуце Реим. Они бросились на подмогу товарищам.

— Но внутрь нас не пустили, — вспоминает Рафи. — Там уже была армия. Нам заявили, что наша машина недостаточно защищена, чтобы ехать дальше. Это было в 11 часов. Пришлось вернуться в Офаким.

На самом деле, как показывает армейское расследование, и в Реиме и на площадке фестиваля Nova возле кибуца хорошо вооруженные полицейские могли тогда очень пригодиться.

Армейское подкрепление прибыло на фестивальную площадку только через час, когда все уже было кончено. Кибуц Реим до полудня 7 октября защищал местный отряд самообороны из 7 человек. К ним присоединились два резервиста, спасшихся с фестиваля и четверо полицейских. Полноценная подмога пришла только в 12:00.

Отряд Рафи не пустили помогать. Зато вручили тело павшего при обороне Реима бойца ЯСАМа — Уриэля Аврахама.

Уриэль был товарищем не только Рафаэля, но и Аркадия. Когда-то они вместе работали в патрульной полиции. Все полицейские Офакима потеряли в тот день близких друзей.

У Аркадия помимо Уриэля убили еще двоих товарищей. Сиван Янин был его напарником 2 года. Вместе с другим другом, Шаем-Элем Кнафо, они охраняли фестиваль Nova, без бронежилетов и длинноствольного оружия, с одними пистолетами. Они погибли в том неравном в бою.

Тело еще одного бойца ЯСАМа, Рана Гуили, террористы до сих пор удерживают в Газе. Рафи Аронов хорошо его знал. Он посвятил, ему, Уриэлю, Шаю-Элему и павшему бойцу ЯСАМа Алексею Будовскому свою следующую победу в ММА.

«Я сожгу тебя, как Гитлер»

Карьера семьи Ароновых в боевых искусствах началась больше 40 лет назад в Витебске.  В секцию дзюдо Аркадия отвел отец.

— Чтобы постоять за себя, когда обзывают жидом, — объясняет полицейский.

Точно так же и он отвел своих сыновей в группу дзюдо в Араде. Хотел, чтобы сыновья умели себя защитить. Ну и для здоровья спорт хороший. Ему совсем не хотелось, чтобы дети участвовали в опасных и зрелищных боях без правил. Но процесс уже был запущен.

Секция в Араде закрылась, и Рафи пошел на бокс, потом в каратэ. А младший брат Эли, которому тогда было 12 лет, перешел в греко-римскую борьбу. Через год он выиграл свой первый чемпионат Израиля и стал выступать на международных турнирах.

Братья тогда не думали становиться профессиональными спортсменами. Но уже после армии Рафи как-то раз сидел в телефоне и увидел объявление, что в Беэр-Шеве открылся зал для ММА. Вышел на октагон и сразу влюбился в этот спорт.

— Почему? Потому что в ММА много вариантов, много приемов, надо думать и выбирать, — объясняет боец. — Через полгода вышел на турнир и проиграл. Вообще, я несколько первых боев проиграл. Но я упрямый, и продолжал заниматься, и стал побеждать.

До войны Рафи много дрался на международных площадках. И ни с каким антисемитизмом не сталкивался, не считая одного боя – с казахом Ильясом Садыковым.

В ММА нормально оскорблять и угрожать соперникам перед матчем. Но казахстанский спортсмен перешел все красные линии. Он прислал Рафи, родственники которого погибли в Холокосте, фотографию Гитлера и заявил: «я сожгу тебя, как этот парень».

Рафи попридержал ответ до боя и на октагоне отправил Ильяса в нокаут. Поединок продолжался всего несколько минут. Это было в марте 2023 года, еще до всякой войны. Ненависть к евреям у многих мусульман уже тогда была самым обычным делом.

Тем временем к ММА пристрастился и Эли. Он получил ник «Израильский Танк», хоть и не танкист. Срочную службу он служил в «Голани». Но в резерве все-таки попал в 460-ю бронетанковую бригаду, в батальон оперативной поддержки. За время этой войны Эли полгода провел на севере сектора Газа.

А потом решил и сам стать полицейским – по стопам отца и брата. Эли недавно закончил полицейскую академию и попал в подразделение «Йоав», которое борется с незаконным строительством в Негеве

— Я израильтянин, сионист, это важная и активная работа, — объясняет свой выбор Эли.

Фактические он заменил отца на посту. Аркадий ушел на пенсию в январе 2025 года.

— Мне 57 лет, и с этой работы надо уходить вовремя, на своих двоих, — объясняет глава семейства. – Сейчас я работаю охранником на бирже труда.

В тяжелый момент поединка вспоминаю о бойцах в Газе

После начала войны международные турниры стали для братьев еще важнее, чем до нее.

— Я чувствую, что дерусь за страну, — объясняет Рафи. — Я всегда выхожу на октагон с флагом Израиля и вижу, что меня не любят. Это касается и зрителей, и бойцов. Они слушают новости, где им вешают лапшу на уши. Но у меня от этого только сильнее мотивация. А еще мне очень хочется поддерживать израильтян в тяжелые времена. Им важны мои победы.

Бойкота Израиля бойцы ММА на себе не чувствуют. На турниры его как звали, так и зовут. После 7 октября Рафи выиграл 3 боя, и 2 проиграл.

— Однажды меня взяли в сильный захват, — вспоминает он. — Я подумал о наших бойцах в Газе. О тех, кто прямо сейчас воюют за мою жизнь. Если они там рискуют, то как же я здесь могу сдаться, если меня даже убить не могут? Я не сдался и победил.

У Эли после начала войны был только один международный бой. Ведь он сначала служил в резерве, а потом учился в академии. Но тот поединок с англичанином Уиллом Карри, он запомнил навсегда.

Перед боем Уилл сразу выдал Эли все антисемитские штампы. И даже обвинил в убийстве детей в Газе.

— Я проиграл тот бой не нокаутом, по решению судьи. Но я хорошо дал Уиллу по башке. А потом, после боя, мы очень откровенно поговорили, — вспоминает Эли. — Два мужика после драки становятся поспокойнее. Я понял, что он просто смотрит новости, и многое ему объяснил про Израиль и про то, что тут происходит. Кажется, он тоже кое-что понял. И стал с тех пор поспокойнее.

Семейные традиции

От страны исхода Ароновы сохранили немного. Разве что празднуют Новый год и 8 марта. Впрочем, у Рафи отличный русский язык. Особенно, для человека, который им практически не пользуется.

Ароновы с самой репатриации говорили в дома на иврите. Так делали многие из Большой алии, чтобы скорее ухватить язык. Аркадий еще учил Рафи читать и писать по-русски. Эли – уже не учил. Тот по-русски тоже говорит, но постоянно подбирает нужные слова.

А еще у Рафи и Эли есть младшая сестра – Пнина. И она уже по-русски не говорит совсем. Зато Пнина очень серьезная профессиональная спортсменка, член сборной страны по джиу-джитсу и медалистка. Но это уже совсем другая история.

Никита Аронов (не родственник, а просто однофамилец), «Детали»